Глава Success Rockets Олег Мансуров © Максим Григорьев/TACC
Компания Success Rockets (SR Space) в этом году планирует впервые запустить ракету, которая достигнет линии Кармана (100 км над Землей) — условной границы с космосом. Пока пуск будет испытательным, поэтому выведение спутников не планируется. О том, как идет подготовка к старту, о планах построить собственную площадку для запуска ракет и заморозке сотрудничества с Южной Кореей в интервью ТАСС на прошедшем Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ-2022) рассказал гендиректор компании Олег Мансуров.
— Сейчас наша страна столкнулась с большим количеством санкций, в том числе они касаются поставки микроэлектроники космического назначения. Есть ли какие-то проблемы в вашей компании из-за этого?
— Санкции в космической сфере начали вводиться не в этом году, их начали вводить еще порядка десяти лет назад. Это был плавный процесс. Эти санкции существуют, но у космической отрасли было время на то, чтобы приспособиться к новым реалиям. Были налажены новые логистические цепочки, поставки оборудования. Все эти ограничения в меньшей степени касаются частных компаний, потому что они используют, как правило, более доступные комплектующие. Мы сейчас для наших малых космических аппаратов, к примеру, используем не только электронику класса Space или Military, но и Industrial, что нам позволяет иметь доступ к большому спектру электроники, включая европейских и американских производителей.
Сейчас очень много вопросов по поводу различного рода сенсоров, датчиков, оптики. Многие вещи у нас не производятся или производятся не того качества и не с теми параметрами, которые нам необходимы, те же микропроцессоры. Но на сегодняшний момент мы не изолированы. Да, у нас есть ряд поставщиков, с которыми мы не можем работать сегодня, но большинство позиций мы закрываем. Слава богу, мы живем в довольно-таки диверсифицированном мире. Конечно, есть много производителей в мире, в частности в Юго-Восточной Азии, которые продолжают с нами работать. Фактически давно уже российская космическая отрасль в части иностранных закупок перешла на продукцию из Юго-Восточной Азии, а не из Европы или США. Поэтому в целом мы не ощущаем каких-то трудностей, хотя, конечно, по отдельным компонентам возросли стоимость и срок на доставку.
— Не планируете самостоятельно производить микроэлектронику и, может быть, какие-то новые для себя направления открывать?
— Непосредственно мы не планируем, у нас нет таких компетенций. Мы активно по этому поводу работаем с российскими производителями, потому что есть крупные холдинги, концерны, входящие в Ростех (например, «Росэлектроника»), а также с некоторыми предприятиями госкорпорации «Роскосмос», АФК «Система» и другими промышленными группами, которые в этом направлении работают.
— А в целом какие-то новые направления собираетесь открывать?
— Мы на самом деле изначально как компания Success Rockets выбрали для себя семь ключевых направлений, и сейчас мы фактически переросли в группу компаний, которые объединим под брендом SR Space. У нас есть отдельные направления, занимающиеся ракетами, — это SR Rockets, оно у нас сейчас самое активное и быстрорастущее, потому что мы возникли в тот момент, когда с рынка начали уходить другие игроки, в частности, компания «КосмоКурс» в прошлом году закрылась, часть специалистов оттуда ушла и работает у нас, ряд специалистов S7 Space перешли к нам в компанию. Мы понимаем, что сверхлегкая ракета-носитель в новых реалиях более востребована, это даже уже признают многие скептики.
По второму направлению — SR Satellites — все гораздо проще: по сути, доукомплектовывается конструкторское бюро, которое оказывает услуги по проектированию и разработке производства космических аппаратов. И у нас уже есть коммерческие заказы, которые мы сейчас выполняем. Это уже полноценный бизнес, то есть уже речь идет не просто о стартапе или о каком-то инвестиционном проекте, а о заработке денег здесь и сейчас.
— Это спутники?
— Да, это спутники.
— А какие у вас заказы сейчас есть?
— Сейчас пока речь идет только о небольших кубсатах. Это 1U и 3U, то есть пока мы собираем это в основном из комплектующих, которые производят другие предприятия как у нас в стране, так и за рубежом.
— А есть уже спутники на орбите?
— Именно наших пока нет. Если говорить про планы, то в 2023 году — первый запуск собранного нашими специалистами аппарата.
— Это «Диана»?
— Речь идет пока о малых аппаратах для различных систем связи, дистанционного зондирования Земли. Из этого вытекает третье направление нашей работы — SR Data — это анализ данных, работа с дешифровкой космических снимков. Здесь мы тоже видим огромный для себя рост возможностей, потому что основными поставщиками данных являлись как раз зарубежные компании (более 80% рынка). На сегодняшний момент мы понимаем, что можем часть этого рынка занять. Конечно, например, убирать со снимков облака. Есть американский сервис, который это успешно делает и которым многие пользовались. На сегодняшний момент этот сервис недоступен, соответственно, необходим российский аналог.
— В России радиолокационные спутники пока только готовятся к запуску, получается, с помощью вашего сервиса можно будет с обычных оптических спутников убрать облака, и все будет видно?
— Да, с помощью базы космических снимков мы можем с помощью работы нейронных сетей убирать объекты или часть изображений, которые нам мешают или являются для нас ненужными или неприемлемыми. Другой пример — это хранилище снимков на основе распределенных реестров. Это важно для того, чтобы понимать, когда эти снимки были сделаны, вносились ли в них какие-то изменения или нет. То есть если мы хотим использовать снимки дистанционного зондирования Земли в качестве каких-то аргументов или доказательной базы в судах или спорах, необходимо иметь возможность подтвердить достоверность этих снимков, понять, когда они были сделаны.
— У вас сохраняются планы по запуску двух ракет?
— Планы пока сохраняются, то есть технически мы будем готовы. Вопрос, насколько мы сможем организационно это реализовать. Это связано в том числе с теми объектами инфраструктуры, которые нам необходимы для осуществления пуска. Точно мы поймем в конце лета, выполняем эти планы или нет. Как минимум один пуск мы планируем в этом году совершить.
Возможно, мы сразу будем лететь на 100 км, потому что фактически проведение наземных испытаний нам позволяет с большой уверенностью говорить о том, что пуск сразу на 100 км тоже будет успешный. У нас глобальная задача состоит не в том, чтобы сделать два пуска, а в том, чтобы достичь 100 км. Вопрос, как мы пойдем к этой цели: пошагово, то есть 50 км, потом 100 км, или пойдем сразу на 100 км?
— Это снова будет пуск с полигона Капустин Яр?
— По всей видимости, да. Это вопрос еще открытый. Этот вопрос влияет на наличие пуска в этом году или его отсутствие. Но вероятнее всего, да.
— Вы до сих пор рассматриваете возможность строительства собственного космодрома? Или будете использовать существующие?
— Нам в любом случае под те ракеты-носители, которые мы создаем, нужна своя стартовая площадка. Можно это называть космодромом, можно стартовым комплексом. Вопрос, где это будет находиться, открыт. То есть это может быть, к примеру, площадка на территории космодрома Восточный или на территории какого-то полигона, а может быть, создана новая площадка. Но чем хороши первый и второй случаи? Мы попадаем в зоны падения и траектории полетов уже существующих ракет-носителей или ракет, которые испытывались или летали еще в советское время. При создании своих ракет мы учитываем наличие существующей инфраструктуры, полей падения и трасс для ракет-носителей.
— С Роскосмосом вы уже вели переговоры по теме создания вашей площадки на космодроме Восточный?
— Да, переговоры ведутся на официальном уровне, в том числе ведется переписка, обмен документами. То есть мы информируем Роскосмос обо всех наших изделиях, которые мы производим. Сейчас основная задача для доступа к инфраструктуре Восточного и в целом размещения там каких-то своих объектов — это получение лицензии.
Чтобы попасть на Восточный, необходимо получение лицензии. Чтобы получить лицензию, вам необходимо создать производство. Чтобы создать производство, вы должны четко понимать, что будете там производить, то есть у вас как минимум должен быть сделан эскизный проект. Мы сейчас как раз занимаемся эскизным проектированием.
— Эскизное проектирование ракет?
— Да, ракет. Причем параллельно идет проектирование и ракеты «Космос», и ракеты «Сталкер». «Космос» — это некий промежуточный этап, который, мы считаем, будет пользоваться спросом на рынке сегодня и в ближайшие десять лет.
— Когда впервые планируете запустить на вашей ракете спутник?
— Мы говорили про конец 2024 года как экспериментальный полет. Но, скорее всего, там не будет космического аппарата, а уже 2025 год — это вероятная дата для запуска нашего спутника на нашей ракете. Мы будем готовы идти на риск и запустить свой космический аппарат на своей ракете, чтобы личным примером показать, что это возможно и безопасно. Основатель Amazon и Blue Origin Джефф Безос летал на своей ракете сам, и это значительно повлияло на отношение к его проекту. Мы действуем так же: хотим на своем примере показать, что наши ракеты летают, что они надежные и с нами можно вести бизнес.
— Ранее вы заявили о создании ракеты для Южной Кореи «Сталкер». Как это соотносится с документом об ограничениях ракетных технологий? И нет ли у вас трудностей с этим?
— Мы приостановили сотрудничество с Южной Кореей. Это связано с тем, что Южная Корея попала в перечень недружественных стран. Но даже если бы этого не случилось, все равно фактического трансфера технологий не происходило, потому что речь шла о том, что мы создаем технологии совместно, о распространении ракетной технологии речи не идет. Но повторюсь еще раз, что на данный момент мы никакого сотрудничества не осуществляем.
— А вы продолжаете создавать ракету «Сталкер», может быть, для себя?
— Да, совершенно верно.
— А вы сейчас ищете другого партнера или все-таки это будет чисто ваша ракета?
— На данный момент это абсолютно наша разработка. Мы, конечно, ищем партнерство в разных странах, но это в первую очередь в рамках поставки оборудования для производства, которое нам необходимо. Это поставка комплектующих материалов, определенных компетенций, потому что мы, к примеру, понимаем, что современные производственные технологии, которые есть за рубежом, делают наши ракеты более экономичными, дешевыми, и мы, конечно, хотим использовать лучшее.
— Скажите, много ли у вас сейчас зарубежных партнеров и ведется ли поиск новых, и для каких проектов?
— Мы продолжаем взаимодействовать с Ближним Востоком, им, в частности, интересны космические аппараты, аппараты дистанционного зондирования Земли. Также, конечно, им интересны носители. Мы работаем сейчас с турецкими коллегами. Им интересен вывод своих кубсатов с помощью наших ракет. Мы работаем сейчас и с индийскими коллегами, у них запрос на вывод стратоспутников, то есть речь даже идет не об орбитальных ракетах, а о сотрудничестве в рамках суборбитальных пусков.
Еще два направления — это Африка и Латинская Америка. Там спрос даже увеличился на сотрудничество, потому что все больше игроков понимают, что им нужна своя независимая космическая инфраструктура. Это, к примеру, очень актуально для таких развивающихся стран, как страны Центральной Африки, где запуск спутников связи значительно проще, безопаснее, чем создание всех необходимых наземных вышек с нуля.
— Вы рассматривали вопрос создания космодрома поближе к экватору?
— Да.
— Намечаются ли переговоры на эту тему с какими-то странами?
— Да, мы ведем переговоры. Это тоже один из вариантов космодрома, потому что для развития нас как глобальной компании, конечно, хорошо бы иметь пусковую площадку за пределами Российской Федерации. Здесь речь может идти о Кении, как раз там есть площадки на побережье Индийского океана, которые можно взять в концессию или аренду. Мы общались с кенийским космическим агентством по этому поводу.
Но опять же пока говорить о каких-то конкретных договоренностях преждевременно, чтобы они случились, нам необходимо иметь уже понятные готовые ракеты. В зависимости от места старта тоже будут вноситься изменения в структуру, в технические параметры ракеты. Плюс нужно понимать, что климат на Восточном — это одна история, а климат на экваторе — совсем другие условия. И это все, конечно, нужно на этапе производства учитывать. В целом такие планы есть.
— Скажите, а сейчас есть какое-то понимание, когда может быть создана климатическая система?
— По климатической системе мы понимаем, что сейчас есть узкие или важные компоненты, которыми необходимо заниматься. И мы будем продолжать ими заниматься. Создание полноценной системы будет зависеть от наличия инвестиций. То есть проект мы считаем перспективным, нужным и всячески будем его дальше развивать, но вопрос в том, насколько нам хватит ресурсов для его реализации в современных условиях. Возможно, сейчас стоит сделать фокус как раз на других направлениях, и он позволит создать необходимое количество финансов, для того чтобы их реинвестировать уже в климатический мониторинг, спутниковый интернет и другие проекты, необходимые для суверенитета и безопасности страны.
Беседовала Екатерина Москвич
МОСКВА, ТАСС
Оригинал
